Шеррилин Кеньон - Танец с дьяволом [Зарек и Астрид]
— Эй, есть у кого-нибудь предложения, как прикончить этого парня?
Джесс покачал головой:
— Взрывчатки я с собой не захватил. Может, у тебя фанаты найдутся?
— С собой нет.
Танат выпрямился.
— А теперь, Охотник, ты умрешь!
— Ты первый!
Зарек бросился на него — и, сцепившись, враги покатились по снегу.
В какой-то миг Танат оказался сверху. Приподнявшись, он разорвал на груди Зарека рубашку. Зарек мгновенно понял, что он ищет, — метку-клеймо, о которой говорил Джесс!
— Сюрприз, сюрприз! Что, урод, мамочка тебя не предупредила?
Вдалеке послышались голоса Джесса, уговаривавшего Астрид уйти отсюда подальше — она решительно отказывалась, — лай, повизгивания Саши и рев мотора.
Машина быстро приближалась. В тот самый миг, когда Зареку удалось вывернуться из хватки Таната, из-за деревьев вылетел снегоход.
— Ложись!
Голос был Зареку незнаком. В обычной ситуации он бы ни за что не подчинился, но сейчас, черт побери, ему смертельно надоел даймон, который раз за разом надирает ему задницу.
Он упал на землю и перекатился, уйдя с пути бешено мчащегося зеленого снегохода. На нем восседал человек, одетый во все черное; лицо его скрывал черный шлем. Он остановился и поднял ракетницу.
Вспышка пламени прорезала тьму, ударила Таната в грудь, заставив даймона отлететь метров на десять.
— Как ты посмел меня предать! — взревел Танат. — Ведь ты — один из нас!
Незнакомец спрыгнул со снегохода и зашагал туда, где лежал Зарек, на ходу перезаряжая ракетницу.
— Вот именно, — горько ответил он. — Ты бы вспомнил об этом прежде, чем прикончить Бьерна. — Незнакомец снова выстрелил — и Танат вновь отлетел на несколько метров. — Он был единственным Охотником, которого я хоть как-то терпел.
Протянув руку, он помог Зареку подняться. Затем снял шлем и протянул ему.
— Бери женщину и уматывай отсюда. Быстро.
Зарек взглянул ему в лицо. Золотистые волосы, неестественное совершенство черт. Он сразу его узнал.
Единственный Охотник, которого другие ненавидят даже больше, чем его самого.
— Спаун?
Охотник-аполлит кивнул.
— Беги, — проговорил он, передергивая затвор своего оружия. — Только я могу его задержать. Но убить и у меня не выйдет. Ради Аполлона, кто-нибудь, достучитесь до Ашерона, сообщите ему, что Дневной Убийца вышел на охоту!
Зарек бросился к Астрид.
— Не уйдешь! — взревел Танат.
И Зарек увидел, как из его руки вырвалась молния. Повинуясь инстинкту, он бросился в сторону — и сумел увернуться. Но молния обожгла волка Астрид.
Зверь взвыл… и мгновенно превратился в человека, а затем снова в волка.
Зарек замер, сообразив, что друг Астрид — оборотень-катагари.
Почему катагари охраняет слепую? И что им обоим нужно от Темного Охотника?
— Саша! — воскликнула Астрид.
Джесс метнулся к катагари, а Зарек бросился к Астрид.
— Твоего дружка задело, принцесса.
На ее лице отразился страх.
— Как он?
Зарек подтолкнул Астрид к Джессу, но тут же чертыхнулся, сообразив, что Джесс не сможет доставить в безопасное место одновременно и девушку, и раненого оборотня. Получив энергетический удар, катагари некоторое время непроизвольно меняют облик.
Джесс с трудом втащил человека-волка в свой «Бронко» и помчался прочь.
Зарек надел на Астрид шлем.
— Что ж, принцесса, похоже, мы с тобой остались вдвоем. Не сомневаюсь, ты предпочла бы компанию даймона.
Астрид ответила не сразу, ее поразили горечь и ненависть, звучащие в голосе Зарека.
— Я верю тебе, Зарек, — наконец ответила она.
— Ну и напрасно!
Он взял ее за руку и повел прочь от звуков битвы.
Грубо толкнул на сиденье снегохода.
Она ожидала, что они поедут прочь, но вместо этого, судя по звукам, Зарек помчался туда, где продолжалась драка.
Она инстинктивно прикрыла лицо руками, почувствовав, как что-то пронеслось мимо нее.
— Сюда, быстро! — крикнул Зарек.
Что-то тяжело упало на соседнее сиденье; снегоход развернулся и понесся в обратную сторону. Сердце Астрид отчаянно билось; она гадала, что еще случится.
Снегоход затормозил. Она ощутила движение — кто-то встал с сиденья. Руки Зарека по-прежнему обнимали ее, и Астрид предположила, что это, должно быть, Спаун.
— Спасибо, — проговорил Спаун. — Вот уж не ожидал, что Зарек из Мезии явится мне на выручку!
— А я не ожидал увидеть, что даймон нападет на своего. Квиты?
— Я никогда не был даймоном, римлянин! — гневно прорычал Спаун.
— А я, мать твою, никогда не был римлянином!
Спаун коротко рассмеялся:
— Вот и поквитались.
Астрид почувствовала, что Зарек позади нее поворачивается на сиденье.
— Да, поквитались. — Зарек, по-видимому, смотрел в ту сторону, откуда они приехали. — Ты не знаешь, что это за тварь за нами гонится?
— Представь себе Терминатора, посланного Артемидой. Это будет довольно близко к истине.
— То есть как?
— У нашего народа есть легенда о Дневном Убийце. Говорят, Артемида избрала одного из нас своим личным стражем. Этому аполлиту повезло больше, чем всем прочим. Он не боится солнца, не нуждается в чужих душах и, насколько известно, совершенно неуязвим. Когда он на свободе, единственное его желание — истребить всех Темных Охотников.
— Короче, этим мерзавцем пугают Охотников, которые плохо себя ведут?
— Ты мне не веришь?
— Верю. После того, что видел, — верю.
Спаун устало вздохнул:
— Я слышал, что Артемида объявила на тебя кровавую охоту, но думал, что тебя убьет Ашерон.
— Что ж, как видишь, я еще жив. Чтобы со мной разделаться, нужно что-то покруче. — Помолчав, Зарек добавил: — Просто из любопытства: а как вы все здесь оказались? Может, Ашерон устроил на Аляске съезд Охотников, а меня не пригласил?
— Бьерн попал сюда, преследуя группу даймонов. Я приехал, потому что услышал Зов.
— Зов? — переспросила Астрид. Откровенно говоря, об аполлитах и даймонах она знала очень мало: они относились к ведомству Аполлона и Артемиды.
— Это как радиосигнал, — объяснил Спаун. — Никто из народа аполлитов не в силах ему противиться. Я тоже чувствую Зов Таната и, должно быть, сопротивляюсь только потому, что я Темный Охотник. Но не будь я Охотником… Скажем так: все человечество ждут очень нелегкие времена.
— Сомневаюсь, — фыркнул Зарек. — Как его убить?
— Ты его убить не сможешь. Артемида сделала его оружием против Охотников, непобедимым и неуязвимым. Он не боится даже солнечного света. И вот что еще хуже: он уничтожит не только тебя, но и тех, кто давал тебе приют.
